Вашему вниманию предлагается стенограмма интервью, взятого Ниром Эйялем (Nir Eyal), известным бизнес-консультантом и предпринимателем, у Дэвида Буркуса (David Burkus), отмеченного несколькими наградами ведущего подкастов на тему психологии, лидерства и бизнеса, преподавателя менеджмента в Колледже бизнеса Университета Орала Робертса (Oral Roberts University) и автора бестселлера «Новый стиль менеджмента. Неожиданные факты об управлении великими организациями» (New Management: the Unexpected Truths about Leading Great Organizations). Эта беседа была посвящена таким темам, как одержимость технологиями и сохранение баланса между работой и жизнью. Приятного чтения.
Нир: Когда компании обращаются ко мне с вопросом, как им сделать продукт, способный сформировать привычку пользоваться им, примерно в половине случаев я вынужден извиняться и отвечать, что у них нет никаких шансов. Есть целый ряд критериев, анализируя которые можно сказать, обладает ли тот или иной продукт потенциалом к формированию привычки или нет. Но это не значит, что эти компании должны уйти из бизнеса; они вполне могут стать успешными и без подобных продуктов.
Случалось ли такое, когда вы смотрели на компанию и говорили: «Эй, ваши рабочие места (workplace) не выглядят достаточно увлекательным. Вы не получите высокую отдачу от людей, все довольно стандартно, рутинная работа»? Либо каждая компания обладает потенциалом к созданию более интересных продуктов?
Дэвид: Есть такие профессии, которым не суждено стать предметом детских мечтаний. Но даже с учетом этого, всегда можно найти компании, которые стремятся верно обустроить рабочее пространство сотрудников.
С позиции организационного поведения мы привыкли опираться на Фредерика Тейлора (Frederick Taylor), отца научного менеджмента. Именно ему принадлежат лучшие идеи о том, как управлять фабрикой и людьми, работа которых заключается в многократном повторении одних и тех же операций и решении одних и тех же задач. Но большинство людей сегодня не заняты подобного рода трудом, и тейлоризм становится чем-то вроде пугала: «Скучная, унылая и монотонная работа до сих пор остается основным объектом притязаний научного менеджмента, но для работы с информацией нам нужно больше автономии и рабочее пространство более высокого качества».
Нир: По крайней мере, рабочие пространства дают людям возможность создавать сообщества, строить отношения. Даже если сама работа оставляет желать лучшего, возможно, именно забота членов коллектива друг о друге и становится тем спасительным средством, которое помогает преодолевать разного рода трудности.
Дэвид: Верно, мы все несем ответственность друг за друга. В эпоху Тейлора существовало только две вещи: труд и управление — и задача руководства заключалась в том, чтобы указывать работникам, что им следует делать. Идея в том, что мы все в одной лодке и коллективно сможем справиться с любыми трудностями, стара как мир, но в мире менеджмента это все еще является чем-то новым.
Нир: Как дорого может обойтись такая автономия? Вспомните об эффекте Хоторна (Hawthorne effect), который гласит, что люди лучше справляются со своими обязанностями, чувствуя, что за ними наблюдают. Что думаете об этом?
Дэвид: Эффект Хоторна, на мой взгляд, заключается в наличии контакта, связанности людей друг с другом. Производительность труда начинает расти, когда люди ощущают, что вы обращаете внимание на их труд, что вам не все равно. В этом и заключается связь.
Сотрудники часто дают об этом знать своим работодателям или клиентам, которым говорят «Мы хотим обратную связь». Это работает, только если вы потом скажете «Хорошо, мы слышим вас, и вот что мы сделаем».Тот факт, что мы слушаем друг друга и осуществляем изменения, исходя из ваших потребностей, означает, что забота и внимание имеют значение.
Нир: Это понимание того, что меня не контролируют; того, что я способен оказывать определенное влияние.
Дэвид: Точно. Мы следуем тренду, гласящему, что чем чаще люди могут общаться друг с другом, тем выше качество их сотрудничества. Сейчас все больше кажется, что это перегружает нас. Электронная почта, социальные медиа, мессенджеры вызывают привыкание, и сейчас нам необходимо избавиться от привычки пользоваться ими, чтобы иметь возможность сосредоточиться на нужных вещах.
Если я правильно понял вашу работу, все эти вещи естественны для такого рода продуктов, но как с ними быть?
Нир: Мы живем в мире, где существует так много замечательных продуктов и услуг, что порой трудно от них отказаться. К тому же многие из них бесплатны и легко доступны. Во многом это можно считать благословением, но еще Софокл говорил, что «ничто великое не входит в жизнь смертных без проклятия».
Это происходит с каждой революцией. Впервые в истории все больше людей умирают от избытка калорий, а не от их дефицита, больше людей умирают от излишеств, а не от голода. В этом и заключается проблема сельского хозяйства. Промышленная революция дала нам механизацию — никто не хочет возвращаться в эпоху паровых двигателей — но сейчас мы имеем проблему антропогенного загрязнения.
Следует отметить, что в текущую информационную эпоху главным недостатком всех этих продуктов и сервисов, способных мгновенно соединять нас друг с другом, является то, что внимание само по себе становится дефицитным ресурсом. Это цена, которую мы вынуждены платить. Мы — первое поколение, которому пришлось освоить все эти технологии. Для наших детей и внуков все это не будет казаться чем-то из ряда вон выходящим. Они быстро адаптируются ко всему этому, но для нас все эти технологии всегда будут оставаться чем-то новым, и мы еще не разобрались, какое место уделить им в нашей жизни.
Мы до сих пор не разобрались с главным вопросом: служит ли нам технология, или мы служим ей? Бугимен моей отрасли — Б. Ф. Скиннер (B.F. Skinner) и ящики Скиннера, которые заставляют людей нажимать на кнопки в течение всего дня. Но реальность такова, что это не имеет ничего общего с принуждением. Люди делают это охотно и добровольно.
По большей части, все эти вещи великолепны. Но также есть люди, которые не просто привыкли к новым технологиям, а стали зависимы от них, но большинство все равно сможет без особого труда положить свои смартфоны на полку и не прикасаться к ним. Большинство людей модерирует свое поведение.
Но вся загвоздка в том, что эти люди не могут обойтись без этих технологий на работе. Без той же рабочей электронной почты и мессенджеров. Люди не зависят от технологий, они зависимы от своей работы.
Читайте также: Мобильная зависимость: как оторвать друзей и коллег от телефонов?
Дэвид: Почему рабочая почта вызывает такое привыкание? Регистрируясь в 2008 году, вы и подумать не могли что добровольно подписались на то, что каждую ночь будете брать работу домой, но именно к этому мы и пришли. Раньше были работники, доступные по требованию, им выдавали телефоны Blackberry, и уже тогда нам следовало воспринимать это как своего рода предостережение.
Вы действительно думаете, что мы на самом деле так сильно пристрастились к работе, что если бы мы отказались от рабочей почты, с нами все равно осталось бы чувство необходимости продолжать трудиться в режиме 24/7?
Нир: Допустим, что завтра вы выиграете в лотерею 20 000 000 долл. И теперь вам не понадобиться торчать в офисе целыми днями напролёт. Вы по-прежнему будете использовать Slack? Вы все еще будете использовать SharePoint или Salesforce? Нет, вы перестанете использовать все эти программы и сервисы, потому что единственная причина, почему вы использовали их — так сказал ваш босс. Большинство людей не скажет: «О, Боже мой, я не могу оставить свою работу, потому что я так люблю пользоваться Salesforce». Это не программное обеспечение, это бремя работы. Это «мой босс ждет меня, мои клиенты ждут меня, мы должны быть на связи все время».
Это настоящий источник проблемы. Инструменты только усугубляют ее, но если вы уберете одну из переменных, то увидите, что люди очень быстро перестанут пользоваться этими технологиями, если только они не будут находиться на своем рабочем месте. Это не тот случай в потребительском интернете, когда дело доходит до Facebook и Twitter. Люди любят использовать эти продукты, но это другая категория сервисов, где сам продукт имеет, пожалуй, большее влияние, чем пользователь. Когда дело доходит до корпоративных продуктов, много людей, если бы на них внезапно свалилось 20 000 000, так никогда и не проверили бы свою рабочую почту.
Дэвид: Если бы на меня свалились 20 миллионов, то я зашел бы на Facebook, но лишь затем, чтобы рассказать о своем выигрыше.
Когда я обращаюсь к материалам исследований тех факторов, которые повышают производительность сотрудников, я тут же вспоминаю исследование осознанной практики Андерса Эрикссона (K. Anders Ericsson). Один из выводов исследования гласит, что люди, которые достигли мирового уровня мастерства в своей профессии, отдыхали больше, чем средний человек. Их рабочая сессия составляла 90 минут, а затем они делали перерыв.
Мы понимаем, что чем меньше времени мы работаем, тем более ценным становится это время. Когда же вы включены в работу сутки напролет, никто вам не скажет «идите домой, будьте со своими женами, детьми и близкими». Есть ли что-то, что мы можем сделать на индивидуальном уровне, чтобы защитить себя и работать только определенное количество часов?
Читайте также: Секреты оптимизации рабочего процесса
Нир: Есть прекрасная книга, которая называется «Засыпая со своим смартфоном» (Sleeping with Your Smartphone). Автор, Лесли Пурло (Leslie Purlow), провела исследование в Boston Consulting Group. Она дала сотрудникам компании простое задание: «Что вы можете сделать, чтобы дать каждому члену команды одну ночь отдыха?». Многие консультанты в фирме сказали, что это невозможно: «Мы работаем в сфере услуг; наши клиенты ожидают от нас 24-часовое обслуживание».
Потом она спросила: «Что бы вам потребовалось, чтобы вы смогли разработать такую систему?». В своем исследовании она обнаружила, что дело было не только в технологии. Речь шла о том, что не было открытых каналов коммуникаций между этими консалтинговыми командами, способных поднимать острые вопросы.
Мы наблюдаем подобную ситуацию повсюду. Мы видим это в семье. Почему папа смотрит футбол каждый вечер? Почему мы не можем собраться вместе и поговорить, как семья, а не сидеть вечерами у телевизора? Почему подростки пропадают за телефонами целые дни напролет?
Возможно, в этом повинны вовсе не новые технологии. Быть может, мы просто пытаемся убежать от чего-то. Может, это происходит потому, что нет налаженных линий связи, коммуникации, способной решить эти проблемы. Если кто-то считает, что мы действительно испытываем зависимость от технологий, я думаю, что дело не только в них. Это повод задуматься. «От чего я бегу? Почему я чувствую дискомфорт от того, что мне скучно всего несколько минут?».
Дэвид: Книга «Under New Management» предлагает кучу разных практик. Одна из них — полный запрет или сильное ограничение использования электронной почты. Люди спрашивают: «Это здорово, но как мы можем добавить их в нашу корпоративную культуру?». Но правда в том, что это не практики добавления, это практики устранения. Они рассуждают примерно так: «Подождите минутку. Я хочу сделать свою работу наилучшим образом, но если что-то стоит на моем пути, я должен устранить это».
В некоторых случаях это электронная почта, в других — это процесс найма, в третьих — это система анализа эффективности. Люди, которые справляются со своей работой лучше всех, должны иметь право убивать священных коров. Но мы все предпочитаем следовать уже сложившимся порядкам.
Нир: Эти привычки разума, убеждение действовать так, как раньше, пронизывают многие сферы нашей жизни. Самое худшее, что мы можем сделать, — это поверить, что технологии управляют нами.
Исследования показывают, что наркоманы, которые считают, что наркотик управляет ими, что они бессильны против дурмана, имеют высокий уровень рецидивов. Если мы начнем верить, что электронная почта вызывает привыкание или случится катастрофа, если мы вовремя не ответим на входящее письмо, если будем считать себя бессильными перед лицом технологий — такими мы и станем.
Читайте также: Кто вынуждает нас зависеть от технологий?
Дэвид: Реальная проблема — чувство, что эти вещи контролируют нас. А реальная проблема компаний — убеждение, что они контролируют своих сотрудников. Мы живем в эпоху, где по-настоящему талантливые руководители понимают, что каждый человек является, по сути, свободным агентом, и у него всегда есть возможность уйти и найти другую работу.
Допущение организаций, что они могут контролировать и моделировать поведение сотрудников, — опасно. Человек продолжает работать на вас только до тех пор, пока вы даете ему то, что ему необходимо. Как только это исчезает, он уходит.
Мы посвятили много времени разговорам об изменении поведения и постановке под сомнение многих убеждений. Было ли что-то, что контролировало вас, но когда вы начинали сомневаться в этом, меняли свое поведение?
Нир: Мои самые большие успехи в жизни случились от того, что я поставил под сомнение базовые убеждения. Некоторые из них были очень личными. Когда мне было 18, я взял годовой перерыв между школой и колледжем. Это было в 1997 году. AmeriCorps, внутренний корпус мира, только-только был открыт администрацией Клинтона. Я был на первом или втором курсе, когда решил попробовать. Все вокруг говорили мне: «Это глупая идея. Ты больше не захочешь вернуться в колледж». Мои родители умоляли меня не делать этого. Сейчас же мы называем это годом отдыха, gap year, но тогда никто так не делал. Это была одна из лучших вещей, на которые я когда-либо решался.
Дэвид: Твой путь более философский, чем мой.
Сейчас я использую два устройства. Одно для работы по электронной почте, сочинительства и социальным медиа. В конце дня я переключаюсь на iPad, который использую по большей части для развлечений: Facebook, Netflix и многое другое.
Стратегия работы с электронной почтой посредством двух устройств — отличный способ понять, зависите ли вы от этого или нет. Если вы, пользуясь другим устройством, постоянно тянетесь к тому, на котором доступна почта, значит, вы зависимы.
Нир: Очень дельный совет. Дам еще один.
Несколько лет назад я обнаружил, что около 10 часов вечера, когда я должен был идти спать, я проводил время в Сети, читал статьи, смотрел ролики и т. д., и не ложился вовремя. Тогда я приобрел недорогую розетку-таймер и подключил к ней роутер. Как только время доходило до 10, таймер отключал интернет. Разумеется, при желании я мог включить его обратно, но для этого нужно было делать дополнительные действия. Но даже этого было достаточно, чтобы я задал себе один простой вопрос: действительно ли мне нужен интернет, чтобы доделать что-то, либо я трачу время впустую? Это простой вопрос, но он многое меняет.
Читать дальше →